ВВЕДЕНИЕ

В научном сообществе вопросы эволюции парадигмы «протекционизм – свободная торговля» применительно к сфере внешнеторговых отношений на протяжении многих лет являются предметом дискуссии. Противостояние протекционизма и свободной торговли неоднократно на протяжении истории приводило к торговым войнам.

На современном этапе фритредерские тенденции получили своё развитие после Второй мировой войны, что в результате привело к глобализации мировой экономики. Начиная с 2008 г., вследствие замедления общемирового экономического роста и под влиянием глобального финансового кризиса, произошло обострение конкурентной борьбы на мировом рынке, что явилось причиной увеличения вмешательства государств во внешнюю торговлю в целях отстаивания национальных экономических интересов. Масштабы и характер такого вмешательства, а также продолжительность действия протекционистских мер оказались различными для экономик отдельных стран. Особый интерес для исследования представляют меры, предпринятые Соединёнными Штатами Америки в указанном направлении. Это обусловлено двумя причинами: во-первых, американская экономика является сильнейшей в мире; во-вторых, тренд внешнеторговой политики США претерпевает наиболее кардинальные изменения – будучи неизменными сторонниками свободы торговли, американцы стали оценивать процессы глобализации как негативные, а протекционизм рассматривать как более предпочтительную внешнеторговую политику. Кроме того, учитывая, что в середине прошлого века, когда экономики большинства государств были разрушены и нуждались в послевоенном восстановлении, именно США инициировали провозглашение принципов свободной торговли и начали коренным образом менять экономическое мироустройство, смена американского внешнеторгового курса заслуживает детального рассмотрения и глубокого анализа.

ИНИЦИАТИВЫ США В СФЕРЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ В XX ВЕКЕ

Начало экономическому доминированию США было положено в 1944 г. на Бреттон-Вудской конференции, когда была изменена мировая финансовая система, в результате чего США получили неограниченные возможности по контролю над мировой экономикой. Важнейшим шагом по направлению к свободной торговле стало подписание Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) в 1947 году [1], которое было направлено на снижение барьеров, в первую очередь, тарифных, в международной торговле. Следует отметить, что подписание первого всемирного многостороннего соглашения о свободной торговле произошло в результате отказа Соединённых Штатов от ратификации договора о создании Организации по международной торговле, которая, по мнению США, не могла в перспективе представить им торговых преимуществ. Из-за экономической слабости большинства стран в послевоенные годы на мировом рынке не наблюдалось активной конкуренции, поэтому основным бенефициаром соглашения ГАТТ, провозгласившего принцип свободной торговли, стали Соединённые Штаты, а либерализация международной торговли с тех пор переросла в глобальную тенденцию.

На протяжении нескольких десятилетий США неизменно придерживались принципов свободы торговли и неоднократно выдвигали новые инициативы в отношении глобализации мировой экономики [Лекаренко О.Г., 2014].

Однако в XXI веке, под влиянием событий глобального характера Соединённые Штаты меняют стратегическое направление в сфере внешнеторговых отношений, постепенно заменяя либеральные тенденции протекционистскими.

СОВРЕМЕННЫЙ АМЕРИКАНСКИЙ ТОРГОВЫЙ ПРОТЕКЦИОНИЗМ И ЕГО ВОЗМОЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Смена фритредерского курса на протекционистский отчётливо прозвучала в США, когда Конгресс принял закон «О восстановлении экономики и реинвестициях», обязывающий стимулировать потребление продукции, произведённой в Америке [Ревенко Л.С., Ревенко Н.С., 2019], хотя ВТО констатировала, что данный закон не противоречит принципам международной организации.

Период президентства Д. Трампа в США характеризуется ещё более резким разворотом от свободной конкуренции на международном рынке к протекционизму во внешнеторговой политике. Следует отметить, что в условиях либерализации мировой торговли, благоприятной экономической ситуации в США на протяжении последнего десятилетия, решение администрации Трампа было достаточно неожиданным для торговых стран-партнёров, хотя и предсказуемым в связи со снижением темпов роста глобальной торговли и предыдущими действиями президентских администраций.

Первым шагом администрации Д. Трампа в начале 2017 г. было заявление о выходе из Соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве (далее – ТТП), несмотря на то, что его создание было инициативой США и имело в перспективе стратегическое экономическое и политическое значение для страны. Соглашение о создании Транстихоокеанского партнёрства было подписано во время президентства Б. Обамы в феврале 2016 г. 12 стран Азиатско-Тихоокеанского региона – Япония, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Мексика, Перу, Чили, Малайзия, Бруней, Сингапур и Вьетнам – стали сторонами Соглашения. ТТП предполагало создание зоны свободной торговли между этими странами, которая со временем должна была трансформироваться в единый рынок, аналогичный европейскому. Многие эксперты оценивали создание ТТП как попытку США сдержать рост влияния Китая в регионе, так как участие КНР в партнёрстве не предполагалось.

Как и в случае создания Соглашения ГАТТ, США намеревались стать основным бенефициаром партнёрства. Выход из ТТП был предвыборным обещанием Д. Трампа. Как было объявлено, принятое им решение было направлено на защиту национального производителя и американского рынка труда от потенциально высокой конкуренции с азиатской рабочей силой, характеризующейся более низкой стоимостью.

Однако условия первой половины XXI века оказались неидентичны условиям середины XX века: если в то время у американской экономики не было конкурентов и США занимали доминирующее положение в мировой хозяйственной системе, то в XXI веке огромную скорость набрала китайская экономика, благодаря политике последовательного открытия внешнему миру, проводимой китайским правительством с 1978 г., а также вступлению страны в ВТО в 2001 г. С 1978 г. Китай стал ориентировать экономику на экспорт, активно создавать свободные экономические зоны для привлечения новых технологий и иностранных инвестиций сначала в своей стране (зоны признаны одними из самых успешных в мире), а с 2000 г. начал осуществлять стратегию активного внешнеэкономического наступления под лозунгом «идти вовне», в том числе, и путём трансформации механизма СЭЗ и переноса его на территории других стран, в частности, государств Африки. Политика открытой экономики позволила Китаю реформировать промышленные предприятия, увеличить занятость населения, повысить уровень благосостояния китайского народа, начать реализацию глобальных проектов – строительство «Экономического пояса Шёлкового пути» и «Морского Шёлкового пути XXI века» [Таскаева С.В., 2019]. Китай опередил Японию в рейтинге крупнейших мировых экономик и потеснил Германию как крупнейшего экспортёра товаров народного потребления [Линь Ифу, 2017].

Отказ США от участия в создании ТТП закрыл перспективу преференциального выхода страны на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Одновременно с этим у Китая, второй экономики мира, появилась возможность захватить лидирующие позиции в Азии, и он воспользовался этим шансом, инициировав создание Всестороннего регионального экономического партнёрства (далее – ВРЭП), которое произошло в ноябре 2020 г. Поддержка китайской инициативе по выстраиванию новой архитектуры регионального экономического партнёрства была обеспечена, в первую очередь, странами Восточной Азии, опасающимися деглобализации внешней торговли и протекционистских тенденций, оказывающих негативное воздействие на их экономическое развитие и стабильность [Пак С.-Ч., 2018].

Создание ВРЭП и последовательность в реализации принципов свободной торговли позволяют Китаю укрепить торговое партнёрство, стать экономическим лидером в Тихоокеанском регионе, повысить авторитет на мировом рынке и улучшить свою инвестиционную привлекательность.

Во-вторых, протекционистская стратегия Трампа получила реализацию через повышение импортных таможенных тарифов в 2017–2019 гг. на отдельные виды товаров – сталь (25%), алюминий (10%), элементы солнечных батарей (30%), стиральные машины (20–50%) и другие товары – в целом на 16,8% ввозимых товаров (по состоянию на начало января 2020 г.). Руководствуясь вопросами «национальной безопасности», фактически нарушив правила ВТО, США попытались путём повышения ставок таможенных пошлин снизить импорт товаров, в первую очередь, из Китая, с которым у США наблюдался наибольший дефицит торгового баланса [Чудинова К.О., 2019].

Как правило, повышение импортных тарифов в долгосрочной перспективе влечет за собой для страны, прибегнувшей к использованию данного инструмента, макроэкономические последствия: сокращение экспорта, увеличение потока контрабандных товаров, рост цен на внутреннем рынке, обеднение населения и снижение уровня внутреннего потребления, сокращение производства, снижение конкурентоспособности производителя в перспективе, ускорение инфляции, подавление импорта и сокращение спроса на иностранную валюту, укрепление национальной валюты и др. [Середа В.И., Андреюк Н.В. 2013].

Результаты американской протекционистской политики уже в краткосрочной перспективе оказались негативными для американцев. Во-первых, повышение ставок ввозных таможенных пошлин повлекло за собой рост цен для рядового американского потребителя на внутреннем рынке. Во-вторых, страны – торговые партнёры США начали принимать ответные меры и повышать тарифы на ввоз продукции из США, что, вследствие снижения экспорта американских товаров, негативно повлияло на производство, а также нарушило многолетнее торговое сотрудничество поставщиков и покупателей, поскольку первые были вынуждены искать новые рынки сбыта, а вторые – альтернативные товары.

Таблица

Экспортные поставки товаров в 2019 г. по сравнению с 2018 г.

[2]

В-третьих, торговые конфликты, особенно с Китаем – второй экономикой мира, вызвали неопределённость на рынке и вследствие этого снизили инвестиционную привлекательность США. Кроме того, Соединённым Штатам пришлось оказывать финансовую поддержку в виде субсидий национальному аграрному сектору, поскольку Китай отменил или отложил сроки импорта сельскохозяйственной продукции (соевые бобы и др.). Наступление указанных последствий отмечают многие исследователи [Супян В.Б., 2020].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, шаги США в сторону протекционизма не повлекли за собой сдерживания экономики Китая, как было задумано администрацией Д. Трампа, а, наоборот, поспособствовали более глубокому встраиванию Китая в мировое хозяйство, приобретению им новых сторонников, открытию перспектив для экспорта отечественных товаров и др. Если США продолжат политику протекционизма во внешнеторговых отношениях, то это может в перспективе привести к значительному подрыву и даже разрушению торгово-экономических отношений с Китаем, которые до 2008 г. являлись значимым элементом роста и развития отдельных американских компаний и экономики страны в целом [Аксенов П.А., 2014]. Для удержания высоких экономических позиций Америке необходимо наличие сильного конкурента – именно это выступает драйвером экономического роста любой страны.

Можно также сделать вывод, что в настоящее время китайско-американское соперничество меняет глобальный экономический порядок и оказывает сильное влияние на либеральный торговый режим в мире в целом, однако ведущая роль, скорее, принадлежит Китаю, а не США. Более того, с появлением новых объективных вызовов – изменением бизнес-моделей, сокращением традиционной торговли и развитием международной цифровой торговли, Китай, внедряющий цифровую экономику и обладающий колоссальными демографическими и финансовыми ресурсами, при этом опирающийся на политику свободной торговли, может выйти из торговой войны победителем и кардинально изменить мировую экономическую парадигму.