ВВЕДЕНИЕ

В англосаксонской и в особенности в американской политической традиции принято активное вовлечение структур гражданского общества, отражающих позиции различных групп интересов, в формирование и реализацию государственной политики, в том числе выработку позиции по ключевым вопросам международной повестки. Развитие средств коммуникации и углубление норм гражданского участия выступают определяющими факторами включения общественных структур в механизмы принятия решений в США как на уровне штатов, так и федеральном уровне. Процесс повышения роли гражданского общества и его трансформации в объект приложений усилий со стороны крупнейших акторов мировой системы наблюдался на всём протяжении XX – начала XXI века.

На этом направлении большое значение для внешней политики США имеют частные фонды, осуществляющие финансовую, методическую и информационную поддержку структур гражданского общества за рубежом. Формально независимые организации посредством реализации собственных программ, выделения грантов НПО и оказания гуманитарной помощи иностранным государствам осуществляют вклад в продвижение национальных интересов и обеспечение положительного восприятия Соединённых Штатов через развитие гражданских институтов и влияние на формирование системы ценностей и приоритетов развития общества.

В современной научной литературе пока не сформирована периодизация развития такого рода структур и их вовлечения во внешнюю политику США. Цель данной статьи – обозначить подходы к её формированию и выделить основные этапы трансформации деятельности американских фондов во взаимосвязи с динамикой внешней политики США.

ПЕРВЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПРОГРАММЫ ЧАСТНЫХ ФОНДОВ (1910-е – середина 1930-х годов)

Система вовлечения, координации и контроля за деятельностью частных фондов как участников процессов формирования внешнеполитической повестки и её реализации в США начала складываться в первой половине XX века. Появление в 1910-х годах в Соединённых Штатах первых крупных частных благотворительных структур явилось результатом поиска новыми миллионерами, сделавшими состояния в прогрессистскую эру и в годы Первой мировой войны, способа использовать свои капиталы для политического влияния, в том числе для оказания прямого и косвенного воздействия на формирование ориентиров внешней политики. Кроме того, создание фондов с общественными, благотворительными и гуманитарными целями способствовало уклонению от уплаты налогов, повышению собственной репутации и расширению влияния за пределами страны. Международные программы филантропических структур, возникшие автономно как инструменты экономической экспансии, постепенно стали неотъемлемой частью продвижения национальных интересов США за рубежом.

Создание в 1910-х годах фондов Рокфеллера и Карнеги вызвало серьёзные опасения в американских правящих кругах, обеспокоенных их потенциальным влиянием на государственные структуры и граждан. В 1913-1916 гг. Комиссией по трудовым отношениям Сената США (United States Commission on Industrial Relations) было проведено расследование их деятельности, а со стороны администрации президента У. Тафта даже предпринимались попытки помешать созданию Фонда Рокфеллера [1].

Однако уже после Первой мировой войны позиция властей смягчилась, благодаря гуманитарным программам данных структур в послевоенной Европе, которые органично вписались в концепцию культурной и идеологической экспансии президента В. Вильсона. В частности, Фондом Рокфеллера при содействии американского правительства было передано более 22 млн долл. на оказание помощи пострадавшим странам [2], а Фонд Карнеги выделил средства на создание публичных библиотек в Бельгии, Сербии и Франции [S.M. Stauffer, 2021: 221].

Таким образом были предприняты первые попытки интеграции зарубежных программ частных фондов во внешнеполитический механизм США, что стало своего рода легитимизацией их деятельности за границей и основой для более глубокого включения в международные процессы. Параллельно развивались благотворительные направления работы в Европе и Латинской Америке, пока ещё не согласованные с американским правительством и ориентированные на расширение рынков сбыта. В основном программы были направлены на развитие системы образования и науки, а также на организацию культурных обменов и социальной поддержки населения.

Параллельно в США предпринимались попытки создания контролируемых частных структур для работы с гражданским обществом за рубежом. В 1919 г. была учреждена первая формально неправительственная организация Американская администрация помощи – АРА (American Relief Administration, ARA), руководителем которой стал будущий президент Г. Гувер. Структура была призвана обеспечивать гуманитарную помощь населению пострадавших государств в Европе. На деле же американское правительство рассчитывало использовать организацию для закрепления своих позиций в экономике стран Восточной и Южной Европы и создания в местных элитах прослойки, ориентированной на США. Неоднозначность работы АРА ярко проявилась в 1920-х годах в Советской России, где организация занималась содействием в ликвидации последствий голода в Поволжье и была уличена в антисоветской деятельности [В.О. Печатнов, А.С. Маныкин, 2012: 176].

В период президентства К. Кулиджа и Г. Гувера произошло углубление взаимодействия с частными филантропическими фондами, выступавшими в качестве консультантов и операторов американских программ по работе с гражданским обществом за рубежом. Также отмечалась их активная деятельность по мобилизации активных групп учёных, политиков, журналистов, промышленников и лидеров студенческих общин в продвижении в правящих кругах концепции американского глобализма и важности расширения политического, экономического, идеологического и культурного влияния США в мире в противовес традиционным в то время изоляционистским тенденциям. Укрепление глобалистского подхода и роли в этих процессах благотворительных фондов представлялось возможностью объединить цели внешней политики страны и коммерческие интересы частных кругов.

Практическая независимость и отсутствие контроля за работой частных фондов за рубежом, а также их активная позиция по включению во внешнеполитическую деятельность страны, обусловленная заинтересованностью в расширении рынков сбыта, наблюдались до середины 1930-х годов, когда в Латинской Америке активизировалась нацистская пропаганда.

СОЗДАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ МЕХАНИЗМОВ КООРДИНАЦИИ (середина 1930-х годов – 1945 г.)

Нарастание в жизненно важном для США регионе нацистской пропаганды, направленной на «ослабление американских культурных отношений с латиноамериканскими странами и дискредитацию побуждений и целей Соединённых Штатов» [3], вынудило администрацию президента Ф. Рузвельта пересмотреть прежний отстранённый подход к международной деятельности филантропических фондов, фактически самостоятельно работающих в странах Латинской Америки, и обязать их согласовывать свои программы с целями внешней политики [А.И. Кубышкин, Н.А. Цветкова, 2013: 89].

С конца 1930-х годов начала формироваться соответствующая государственная система. В частности, в 1938 г. в Государственном департаменте США был создан Отдел по связям в области культуры для налаживания взаимодействия с гражданским обществом и улучшения образа Соединённых Штатах в странах Латинской Америки. Географический охват структуры вскоре был расширен и на другие регионы, а в её функционал, помимо распределения грантов для иностранных студентов и профессоров на прохождение стажировок в американских вузах, было добавлено «содействие установлению тесных связей между частными организациями и зарубежными правительствами, вовлечёнными в культурные и просветительские проекты» [4]. Таким образом, была создана структура для координации программ в области образования и культуры, в том числе контроля за участием в них частных фондов.

Из числа руководителей ключевых ведомств США был сформирован Междепартаментский комитет по научному и культурному сотрудничеству, ответственный за разработку программ по оказанию технической помощи латиноамериканских странам и привлечению частных фондов к их финансированию. Всего в рамках структуры было разработано 85 проектов (развитие сельского хозяйства, проведение переписи населения, геодезические исследования и т.д.), многие из которых легли в основу современных американских программ помощи развитию.

Сложившаяся при Ф. Рузвельте система координации работы благотворительных структур за рубежом стала первой попыткой выстраивания механизма их вовлечения в сопровождение внешней политики США. Поддержка государством их деятельности в предвоенные годы в Латинской Америке и Европе (в первую очередь, в сфере здравоохранения и образования) обеспечила благоприятное общественное мнение об их целях и задачах на международной арене и сформировала устойчивые связи правительственных и частных структур.

В 1936 г. был создан Фонд Форда, вставший, благодаря объёмам средств и связям в правящих кругах, в один ряд с фондами Рокфеллера и Карнеги. Эта триада была названа британским историком И. Пармаром «большой тройкой фондов» за своё влияние на общественно-политическое развитие США и формирование внешней политики страны. Совместная работа данных структур была направлена на продвижение концепции американского глобализма (в том числе через финансирование близких к правительству экспертных структур) и необходимости вступления Соединённых Штатов во Вторую мировую войну [I. Parmar, 2015a: 28], представлявшегося возможностью для расширения сферы своего влияния в Европе.

Ход и итоги войны изменили условия деятельности американских фондов за рубежом – теперь они могли не только решать гуманитарные задачи, но и вести идеологическую работу с иностранным населением и элитами – в Европе и Азии. Новые условия определили необходимость более активного вовлечения частных фондов во внешнюю политику в качестве инструмента воздействия на гражданское общество других стран.

ИНСТРУМЕНТЫ ПРОТИВОСТОЯНИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (1945-1989 гг.)

В основе внешней политики США в невоенной сфере в послевоенный период было стремление выстраивать активную работу с потенциальными противниками на мировой арене, действуя на упреждение через обеспечение лояльности населения за рубежом.

В 1949 г. одним из приоритетов политики президента Г. Трумэна на данном направлении стало оказание помощи развитию зарубежных стран, выступившее одновременно и «средством внешнеэкономической экспансии, и важным внешнеполитическим рычагом» [И.Л. Шейдина, 1984: 145], объединяющим интересы государства и частных кругов. Помимо этого, на фоне нараставшего противостояния с СССР за освободившиеся от колониальной зависимости государства помощь развитию выступала инструментом для борьбы с бедностью, которая считалась «питательной средой для распространения леворадикальных и коммунистических идей» [В.О. Печатнов, А.С. Маныкин, 2012: 330].

Частные фонды стали одними из проводников программ содействия, ответственными за их идеологическое сопровождение, наполнение и привлечение дополнительного финансирования. Участие в этих процессах организаций вне государственной бюджетной системы и бюрократического механизма согласований обеспечивало гибкость и оперативность оказания помощи, что давало США средство стратегического воздействия через манипулирование финансовыми потоками и гуманитарными поставками в политических целях, «откровенно покупая выгодное для США поведение» [И.Л. Шейдина, 1984: 157]. К тому же это позволяло финансировать программы, «слишком экспериментальные или политически сомнительные, чтобы их могло взять на себя правительство» [5], но необходимые для расширения сферы американского влияния. Частные фонды были активно вовлечены в реализацию государственных проектов в недружественных странах. В частности, через негосударственные структуры была организована работа с оппозицией и диссидентами, а также с молодёжью европейских стран, потенциально находившейся в сфере влияния коммунистической идеологии.

При президенте Дж. Кеннеди произошло дальнейшее углубление тенденций глобализма, одним из проявлений которого стала разработка доктрины «новых рубежей» с упором на невоенные факторы силы. По оценке С. Хантингтона, экспансия США в этот период «характеризовалась не приобретением новых территорий, а проникновением в них различных организаций, правительственных и неправительственных, которые пытались достичь важных для них целей на территории других обществ» [S. Huntington, 1973: 344]. В этом отношении значительный акцент был сделан на продвижении американской «мягкой силы» через деятельность частных фондов в развивающихся странах, ставших основной целью политики в данной сфере. По результатам ревизии механизма оказания помощи развитию был принят закон «Об иностранной помощи» [6], которым было учреждено Агентство США по международному развитию (АМР США – United States Agency for International Development, USAID) для реализации и координации невоенных программ помощи и подчёркнута важность вовлечения частных фондов в государственную политику содействия за рубежом.

Повышение роли данных структур было связано с растущим влиянием гражданского общества на внутренние процессы в странах. Как было отмечено в 1964 г. в докладе Комитета Палаты представителей США по иностранным делам (United States House Committee on Foreign Affairs), «некоторые внешнеполитические цели могут быть достигнуты скорее, если иметь дело с народами зарубежных стран, нежели с их правительствами» [И.Л. Шейдина, 1984: 236]. Гибкость и автономность частных фондов позволяла выстраивать неформальные связи и оказывать прямую помощь гражданскому обществу за рубежом с тем, чтобы «подтолкнуть их к определенному образу действий» [И.Л. Шейдина, 1984: 236].

Параллельно по линии негосударственных структур наращивалась техническая помощь США развивающимся странам (содействие в осуществлении социально-политических, экономических и культурных реформ), в которой частные фонды выступали операторами и экспертными координаторами, ответственными за подготовку материалов и специалистов, и направление их в зарубежные государства.

Из-за неудовлетворительных результатов оказания помощи развитию при президентах Дж. Форде и Дж. Картере произошла её переориентация на удовлетворение базовых потребностей населения развивающихся стран (продовольствие, жильё, медицинская помощь, образование), что позволяло оказывать большее влияние на восприятие Соединённых Штатов в государствах «третьего мира». Данное направление работы с гражданским обществом за рубежом было дополнено социально-гуманитарными программами частных фондов.

При Дж. Картере и Р. Рейгане также существенно активизировалась тематика защиты прав человека в отношении оппонентов США на международной арене. Декларируемое стремление к приоритету политических свобод над социальными и экономическими правами человека легло в основу концепции продвижения демократии и служило «идеологическим обоснованием демонтажа коммунистических режимов» [R.E. Pee, 1986: 186]. В этих целях был создан подконтрольный, но формально неправительственный Национальный фонд в поддержку демократии (НФД) с финансированием из государственного бюджета на развитие либеральных институтов в странах социалистического блока.

Помимо этого, в 1980-х годах усилился акцент на информационное направление работы с гражданским обществом за рубежом. В 1983 г. была принята «Программа демократии и публичной дипломатии», предполагающая активизацию деятельности в информационно-пропагандистской и культурно-образовательной сферах. В этом отношении фонды взяли на себя работу по финансированию создания и работы за рубежом средств массовой информации (газет, журналов, радиостанций), поддержки книгоиздания и профессиональных стажировок.

На протяжении периода холодной войны роль и функционал частных фондов в продвижении национальных интересов США за рубежом существенно возрастали. Их вовлечение во внешнюю политику для воздействия на население зарубежных стран и оказания социально-гуманитарного содействия давало государственной системе необходимую гибкость в работе с гражданским обществом. Таким образом, негосударственные структуры выступали не только в качестве инструментов идеологического противостояния, но и механизма гуманитарного и экспертно-политического диалога в отношениях с союзниками и оппонентами (в первую очередь, СССР и Китаем) на мировой арене.

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ЦЕЛЕЙ И ЗАДАЧ В ОДНОПОЛЯРНОМ МИРЕ (1990-2001 гг.)

Окончание идеологического противостояния с Советским Союзом потребовало поиска нового обоснования работы с гражданским обществом за рубежом и роли частных фондов во внешней политике США. При президенте Дж. Буше-старшем отмечалось сокращение расходов на данном направлении, в том числе обоснованное сворачиванием программ идеологического воздействия.

Однако ещё в первой половине 1990-х годов произошла переориентация подходов, устранение идеологического оппонента создало благоприятные условия для распространения демократических ценностей в однополярном мире. В качестве основы внешнеполитической доктрины президента У. Клинтона была сформулирована стратегия «расширения демократии», важным элементом которой стало увеличение количества программ развития демократических институтов в зарубежных странах и их финансового обеспечения.

Одними из ключевых операторов работы на данном направлении стали американские частные фонды, интегрировавшие в свою деятельность проекты по сопровождению выборов, содействию реформам, поддержке независимых СМИ и развитию структур гражданского общества более чем в 100 странах, включая государства – бывшие республики СССР. Так была сформулирована задача по «оправданию американской гегемонии под видом помощи другим странам в достижении демократии» [I. Parmar, 2015b: 690], в решение которой были вовлечены частные структуры.

Подписание в 1992 г. закона «О поддержке свободы» (Freedom Support Act of 1992), в рамках которого проходило основное финансирование программ в странах бывшего социалистического блока, в том числе по развитию системы институтов гражданского общества, общественных организаций и партий, а также созданию новой электоральной системы, закрепило механизм интеграции частных фондов и их партнёрских неправительственных организаций в продвижение демократических ценностей за рубежом. Произошла переориентация финансирования на проекты содействия политическим процессам и реформам, а также воздействия на молодое поколение, ставшее одним из основных объектов работы с зарубежной аудиторией.

Важное место на данном направлении заняли фонды «Открытое общество» Дж. Сороса, нацеленные на работу, в первую очередь, в странах Восточной Европы и постсоветского пространства. Особенностью их деятельности стало внедрение в целевые страны через открытие представительств, трудоустройство местных сотрудников и работу с гражданским обществом на местах. С середины 1990-х годов структуры Дж. Сороса активно привлекались правительством США к реализации программ взаимодействия с населением и государственными структурами зарубежных стран.

Объём государственных средств на деятельность по оказанию помощи развитию и работе с гражданским обществом через частные фонды на протяжении 1990-х годов сокращался (более чем на 10%), что сделало США крупнейшей промышленно развитой страной с наименьшей долей бюджета, направленной на оказание иностранной помощи. В то же время размеры частного финансирования международных программ стремительно росли, через неправительственные структуры проходили значительные средства самих фондов и корпоративных спонсоров, что было обусловлено и стремлением продвигать коммерческие интересы. Образовавшийся на пространстве бывшего социалистического блока вакуум политического, экономического, культурного и гуманитарного воздействия третьих стран позволил США взять на себя финансовое и идеологическое обеспечение и развитие гражданского общества в соответствии с собственными интересами.

НОВЫЕ ВЫЗОВЫ БЕЗОПАСНОСТИ И УСИЛЕНИЕ КООРДИНАЦИИ (2002–2022 гг.)

Одним из последствий террористических атак 11 сентября 2001 г. явилось осознание американским правительством падения имиджа страны за рубежом, в том числе из-за снижения интенсивности взаимодействия с гражданским обществом в 1990-е годы. Это обусловило не только необходимость стремительного повышения активности работы, но и усиления контроля и координации международной деятельности частных фондов.

Увеличение объёмов помощи зарубежным странам и намерение добиваться от частных структур поддержки усилий правительства и использования грантов для проектов развития были обозначены одним из приоритетов в Стратегии национальной безопасности США 2002 г. [7: 22]. Ориентация на официальный курс внешней политики международных программ частных фондов стала одной из основных задач преобразования системы.

В 2002–2004 гг. в Соединённых Штатах был серьёзно ужесточён регулирующий режим в отношении выделения грантов частными фондами, которые обязали отчитываться о расходах за рубежом [G.W. Jenkins, 2007: 802]. Помимо этого, был введён строгий контроль за предоставлением услуг за границей [A.C. Petersen, G.D. McClure, 2011: 96-98] для борьбы с финансированием терроризма, сделавшей частные фонды «в лучшем случае, сопутствующим ущербом, а в худшем – мишенями в правительственной кампании» [G.W. Jenkins, 2007: 844] по противодействию оказанию помощи террористическим группировкам.

В одном из своих выступлений в 2003 г. администратор АМР США Э. Нациос призвал частные структуры лучше продвигать связи с правительством США, так как за большей частью финансирования их работы стоит именно государство [8]. Вскоре после этого в Интернете была запущена база данных NGOWatch.org с детальной информацией о частных структурах, осуществляющих международную деятельность, что было расценено как инструмент давления на благотворительные организации.

В 2004 г. в США был принят закон о реформировании разведки и предотвращении терроризма, одной из задач которого была идентификация американской помощи развитию в качестве содействия, «предоставленного народом Соединённых Штатов» [9], и ориентация частных фондов на осуществление своих международных программ через Агентство по международному развитию. Спустя год в структуре Государственного департамента было создано Управление по связям с частным сектором, ответственное за координацию взаимодействия с негосударственными фондами и осуществление контроля за их работой для продвижения целей внешней политики Соединённых Штатов.

По оценке экспертов организации Центр фондов (Foundation Center) в 2008–2009 гг. общие объёмы затрат американских частных фондов сократились на 8% (даже с учётом расходов Фонда Гейтсов, являющегося крупнейшим жертвователем и увеличившего в указанный период свой бюджет на международные программы), в том числе в сфере реализации проектов за рубежом (почти 2/3 финансирования на цели развития стали распределяться среди контрагентов в США) [10]. Помимо мирового финансового кризиса и сокращения состояния крупных доноров, причиной снижения иностранной активности также было обозначено ужесточение государственного контроля, заставлявшее частные структуры действовать через посредников [A.C. Petersen, G.D. McClure, 2011: 96-98].

Одной из основ внешней политики президента Б. Обамы стало выстраивание международного сотрудничества в решении глобальных проблем, воспринимавшееся как способ расширения «мягкого» влияния на мировой арене. В качестве важной составной части такого подхода в Стратегии национальной безопасности 2010 г. было зафиксировано стремление к углублению взаимодействия с гражданским обществом через негосударственные структуры. Заместитель госсекретаря по публичной дипломатии Дж. Макхейл отметила возможность мягкого изменения политического строя авторитарных режимов через развитие демократических институтов [А.И. Кубышкин, Н.А. Цветкова, 2013: 228] по линии частных фондов, имеющих возможность гибкого воздействия на общественные структуры за рубежом.

В Стратегии национальной безопасности США 2015 г. данное направление работы было расширено, в документе обозначено стремление оказывать прямую поддержку структурам гражданского общества и противодействовать нормативным ограничениям, «которые лишают группы иностранного финансирования, от которого они зависят в своей деятельности, и которые криминализируют группы людей, таких как ЛГБТ-сообщество, или лишают политические оппозиционные группы свободы собираться в мирном протесте» [11: 22]. Для их финансового и методического обеспечения также привлекались частные фонды и их партнёрские неправительственные организации за рубежом.

Президентом Д. Трампом предпринимались попытки сокращения объёмов и числа получателей внешней помощи, что позволило бы сконцентрировать внимание и ресурсы на внутренних проблемах. Такой подход встречал активное противодействие, в том числе в Конгрессе США, ежегодно принимавшем решения о сохранении данного направления работы. Активность и степень участия частных фондов в продвижении американских национальных интересов за рубежом оставались на прежнем уровне, а помощь развитию продолжала являться «разменной монетой», использовавшейся в зависимости от позиции США по отношению к стране-получателю.

При Дж. Байдене происходит возврат к привычному курсу практически любой администрации в Вашингтоне на использование финансовых потоков зарубежной помощи для продвижения национальных интересов и активное вовлечение американских фондов в управление и доставку содействия. Доля государственных средств, направляемых на эти цели через частные структуры США, составляет порядка 20%, в первую очередь, для финансирования проектов в области здравоохранения, образования, гуманитарной и технической помощи [12]. Помимо этого, сохраняется тенденция по использованию работы фондов с гражданским обществом и элитами зарубежных стран для решения американских внешнеполитических задач, приобретая особенную актуальность в контексте наращивания противостояния с Россией и Китаем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Американские частные фонды, создававшиеся как самостоятельные структуры для продвижения корпоративных интересов внутри и за пределами США и увеличения влияния предпринимательских кругов на формирование политического курса, на протяжении XX века были постепенно вовлечены в государственную систему. Формально независимые организации, благодаря своему автономному положению, функциональности и гибкости, стали неотъемлемым инструментом продвижения национальных интересов и формирования положительного восприятия Соединённых Штатов за рубежом через реализацию собственных программ и выделение финансирования иностранным контрагентам в общественно-политической и социально-гуманитарной сферах. Наработанные частными фондами каналы и технологии гуманитарного, общественного, информационного и политического влияния на гражданское общество за рубежом оказались встроенными в государственную систему достижения внешнеполитических целей через выстраивание взаимодействия по линии государственных структур, координацию деятельности, закрепление направлений работы за ведомствами и выделение целевого бюджетного финансирования.

Анализ эволюции подходов США к вовлечению частных фондов во внешнюю политику на протяжении XX – начала XXI века демонстрирует преемственность и направленность на их полноценное участие в продвижении национальных интересов страны без привязки к текущему политическому курсу и партийной принадлежности действующей администрации. Предложенная периодизация отражает основные этапы формирования структуры и направлений включения негосударственных участников в продвижение национальных интересов – от интеграции первых филантропических программ как инструментов идеологической и культурной экспансии до координации и контроля за их работой как неотъемлемого элемента усиления влияния США на мировой арене.

Примечательно, что серьёзные трансформации американских подходов к вовлечению частных фондов во внешнюю политику происходили в период возникновения новых вызовов для Соединённых Штатов: появление в Латинской Америке и Европе нацистской пропаганды, угрожавшей интересам США, потребовало создания системы взаимодействия государственных и частных структур на международном направлении; нарастание противостояния с СССР в годы холодной войны – полноценного включения фондов в качестве инструмента идеологического, культурного и политического противодействия; распад Советского Союза – консолидации и контролируемой переориентации деятельности негосударственных структур в контексте «расширения демократии» за рубежом; террористические атаки 11 сентября 2001 г. – переформатирования системы с усилением контроля и координации работы указанных структур как проводников американского влияния и улучшения имиджа Соединённых Штатов на мировой арене. Таким образом, сложившаяся система вовлечения частных фондов в продвижении национальных интересов США стала важным дополнением официальной американской внешней политики.

Преимущество американской системы вовлечения неправительственных фондов в формирование и осуществление внешней политики в том, что, не действуя на государственные средства и не представляя официальные власти США, данные негосударственные структуры успешно способствовали осуществлению национальных интересов. Они являлись важным институциональным и идейно-политическим подспорьем государственного присутствия и влияния в различных странах и регионах мира. Кроме того, фонды формировали важную систему обратной связи, позволяющую привносить во внешнеполитическую повестку идеи и концепции, соответствующие интересам деловых кругов США, и расширять возможности присутствия американского капитала на новых и формирующихся рынках посредством гуманитарного влияния.

Ещё один важный момент заключается в том, что американские фонды, действуя в Латинской Америке, Европе, Тихоокеанской Азии, а затем и на постсоветском пространстве, благодаря своей гуманитарной активности, не только способствуют росту проамериканских настроений в обществах разных стран, но и формируют в них устойчивые и взаимосвязанные группы интересов, ориентированные на сотрудничество с США. Эти группы интересов в обществах и элитах государств, получающих помощь фондов, затем служат опорой американского влияния. Такую практику стоит активно перенимать России не только на государственном уровне, но и на уровне бизнеса. Гуманитарная деятельность зачастую может стать даже более надёжным инструментом влияния, чем прямая поддержка со стороны государства.