ВВЕДЕНИЕ

Как Турция, ключевой региональный игрок в Закавказье, так и США, важнейшая внерегиональная держава, имеют здесь свои интересы. Сфера интересов Турции и США в отношении стран Закавказья распространяется на развитие в области энергетического сотрудничества и проблему урегулирование сложнейших этно-территориальных конфликтов в регионе.

РОЛЬ ТУРЦИИ И США В ЗАКАВКАЗЬЕ

Одним из самых влиятельных игроков в регионе Закавказья является Турция. Вступление Реджепа Тайипа Эрдогана, лидера Партии справедливости и развития, на пост премьер-министра Турции в марте 2003 г. в значительной степени упрочило позиции этой страны. Это объясняется, в первую очередь, выдвинутым им проектом, в соответствии с которым Турция была призвана играть решающую роль в развитии в основном экономических связей со странами региона, необходимых для активизации более эффективного сотрудничества с ними. Всё это, на взгляд вновь избранного на тот момент турецкого лидера, могло дать новый импульс Анкаре для дальнейшего расширения её энергетических и транспортных возможностей, чтобы превратить Турцию в своего рода мост, соединяющий Европу с Азией.

Заявленный Р.Т. Эрдоганом проект должен был способствовать и развитию регионализации, поэтому с самого начала огромное значение Анкара стала отводить также инвестициям политического капитала в близлежащие регионы. Это в полной мере отвечало магистральным задачам политики Турции, нацеленной на превращение её в одну из ключевых стран на мировой политической арене, и обеспечивало ей преобладающее положение во всех важнейших сферах современной политики.

Не в последнюю очередь такие амбиции Анкары объяснялись и мощным экономическим ростом, наблюдавшимся здесь за последние десятилетия, что в целом способствовало радикальному пересмотру внешнеполитических приоритетов страны. Это в значительной степени сказалось и на повышении субъектности Турции, что позволило ей заявить о себе как о ведущей стране в Евразии.

Главным фокусом внешней политики Анкары становится соседствующий с ней Большой Ближний Восток, куда входят Закавказье и Центральная Азия, – регионы, с которыми Турция начинает по-новому выстраивать свои отношения. В результате этого Анкара взяла курс на некоторое дистанцирование от Вашингтона, приступив к ситуационному подходу по конкретным вопросам.

Страны Закавказья интересуют и Соединённые Штаты – главного внерегионального игрока в регионе, с учётом его значительных энергетических ресурсов, а также возможностей их транспортировки по маршрутам, идущим в обход России. Это, на взгляд вашингтонских стратегов, должно было способствовать укреплению евробезопасности. Интерес Вашингтона к Закавказью был продиктован и его стремлением противодействовать двум другим мощнейшим игрокам в регионе – Тегерану и Москве. Если интерес США к Грузии главным образом объясняется её важной военно-политической и логистической составляющей, то интерес в отношении такого светского государства, как Азербайджан сводится, в основном, к его выгодному положению, которое он занимает на «великой шахматной доске». Азербайджан граничит с исламским государством Иран, что усиливает его значимость для США в связи с иранской проблемой, являющейся одной из центральных во внешнеполитической повестке Вашингтона.

Анкара также имеет для Вашингтона большое значение, необходимое для дальнейшего продвижения реализации внешнеполитических задач США в регионе. Несмотря на взлёты и падения в отношениях между этими двумя странами на протяжении нескольких десятилетий, Турция была и продолжает оставаться одним из прочных союзников Соединённых Штатов. Является Анкара и членом НАТО – с армией, представляющей южный фланг альянса и занимающей в нём второе место по численности. На авиабазе Инджирлик, находящейся на юге страны, базируется 39-е авиационное крыло ВВС США. В контексте американо-турецких отношений необходимо отметить и активное участие Турции в афганской миссии НАТО, её значительную роль в сдерживании Ирана и Ирака. Козырная карта Анкары – её контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, соединяющими Чёрное море со Средиземным. С конца 2014 г. по соглашению, заключённому между Анкарой и Вашингтоном, здесь были размещены американские боевые беспилотные летательные аппараты (БПЛА) для поддержки операций коалиции против группировки ИГ («Исламское государство») в Сирии.

Таким образом, военная составляющая Турции с учётом её близости к крайне нестабильному Большому Ближнему Востоку (ББВ), а потому и чреватому возникновением здесь серьёзных рисков, имеет большое значение для реализации задач США и НАТО в регионе. Несмотря на различия в подходах обеих стран к Ирану и Палестине, сдержанную реакцию стран Запада на попытку государственного переворота в Турции, что поставило под вопрос (правда, на короткое время) её членство в НАТО, а также присутствие на её территории американского ядерного оружия, геостратегическое значение Турции для США никогда не подвергалось ни малейшему сомнению – Турция была и остаётся ключевым партнёром США в регионе.

Поэтому отнюдь не случайно в докладе «Турция – США. Оборонное сотрудничество: перспективы и вызовы», подготовленном в рамках исследований Конгресса США, отмечалось, что «роль Анкары как американского союзника становится даже более важной, чем в годы холодной войны, с учётом потенциальных интересов США в регионе» [1]. Отношение Турции к НАТО в целом также не подвергается серьёзным изменениям. В настоящее время Анкара, согласно заявлению, озвученному президентом Турции Р.Т. Эрдоганом, «не собирается покидать Североатлантический альянс и не намерена отказываться ни от членства в НАТО, ни от своих союзников» [2].

РАЗВИТИЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ

Несмотря на осложнившиеся за последние несколько лет отношения между Турцией и США, проводившими проактивную политику в странах Закавказья, интересы обеих стран в регионе совпадают по целому ряду как геополитических, так и экономических/энергетических вопросов. Эти же интересы в полной мере находят поддержку и у двух стран Закавказья – Азербайджана, являющегося стратегическим союзником Турции, и Грузии, обеспечивающей доступ не только к Чёрному морю, но и в Персидский залив и Индийский океан, что имеет огромное значение для трансрегиональных экономических проектов обеих стран.

Ряд крупнейших энергетических и транспортных проектов, в которых участвуют Турция, Азербайджан и Грузия, призваны, с одной стороны, обеспечить транспортировку энергоресурсов Каспия по альтернативным маршрутам в обход России, а с другой – предоставить возможность экспорта американского сжиженного газа как в страны Центральной, так и Восточной Европы. Это полностью отвечает стремлению Вашингтона сделать их более самодостаточными и менее зависимыми от российского газа. В числе этих проектов центральное место занимает «Южный газовый коридор» [3], представляющий собой один из приоритетных для Запада, и прежде всего для Европейского Союза, энергетических проектов. Основная задача «Южного газового коридора» (ЮГК) заключается в транспортировке энергоресурсов Каспия в Европу в обход России.

Проект ЮГК состоит из нескольких газопроводов. С 2007 г. заработал газопровод Баку – Тбилиси – Эрзурум [4], с 2018 г. – Трансанатолийский газопровод (TANAP) [5] через Турцию до границы Греции, продолжением которого станет Трансадриатический газопровод (TAР) [6] от границы Греции до юга Италии, через Албанию и Адриатическое море. Поставки газа по Трансадриатическому газопроводу планируется начать в октябре 2020 г. Для поставок газа по «Южному газовому коридору» используется азербайджанское газоконденсатное месторождение «Шахдениз» на Каспии [7].

Объём транспортировки газа по ЮГК до настоящего времени небольшой – 16 млрд куб. м газа в год. Вашингтон уверен, что «Южный газовый коридор» внесёт значительный вклад как в обеспечение энергетической безопасности Европы, так и в укрепление региональной стабильности.

Между тремя странами – Турцией, Грузией и Азербайджаном, с одной стороны, и США – с другой, реализуются и другие крупнейшие энергетические проекты, имеющие глобальное значение. Все они являются ключевыми сегментами магистрального трубопровода Баку – Тбилиси – Джейхан [8], нацеленного на поставку газа и нефти Каспия в Европу в обход РФ в целях снижения зависимости европейских партнёров от поставок из России.

Все три страны активно подключены к реализации проекта железнодорожной магистрали Баку – Тбилиси – Карс (БТК) [9], являющейся одним из центральных звеньев «Шёлкового пути» и направленной на создание смычки между Европой и Азией. Эта магистраль взяла свой старт в 2017 г. и действует в рамках азербайджано-грузино-турецкого межгосударственного соглашения, которое было подписано в 2007 году.

Таким образом, реализация крупнейших энергетических проектов, осуществляемых между этими странами и США в значительной степени способствует повышению их капитализации и превращает их в крупнейшие энергетические и логистические центры, могущие со временем иметь глобальное значение. И если совместные энергетические проекты предназначены, главным образом, для транспортировки энергоресурсов Каспия в Европу по альтернативным маршрутам, то представляется, что основной целью строительства железной дороги БТК, которое осуществляется без участия третьей страны в регионе – Армении – и ведётся в обход её территории, является создание условий, направленных на её дальнейшую региональную изоляцию.

Не случайно, что Анкара является участником различных инфраструктурных и энергетических проектов, реализуемых в обход Армении, а турецкие лидеры непрестанно продолжают подчёркивать, что региональная изоляция соседней страны – важный инструмент для того, чтобы в итоге добиться уступок в отношении урегулирования нагорнокарабахского конфликта.

Значительный интерес со стороны Соединённых Штатов, равно как и Турции, представляют совместные проекты, касающиеся всего Черноморского региона и предусматривающие укрепление сотрудничества в контексте безопасности на Чёрном море. Как правило, такое сотрудничество осуществляется в рамках проведения военно-морских учений, в которых участвуют и страны НАТО. Таким образом, интерес обеих стран – США и Турции – к этому региону продолжает неуклонно расти, а его значение в настоящее время трудно переоценить. Отчасти такое положение дел можно объяснить и тем, что после того, как была подписана Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, выход к Каспию для внерегиональных игроков стал невозможен [10], что ещё больше повышает их интерес к совместным проектам, касающимся всего Черноморского региона. Не случайно сегодня как турецкий, так и американский бизнес активно участвует в развитии инфраструктуры: строительстве мостов и дорог в Азербайджане и Грузии, а также в разработке залежей энергоносителей на Черноморском шельфе.

Вот почему уже в апреле 2019 г. в Вашингтоне страны НАТО согласовали меры по поддержке Грузии, которая является ключевым партнёром США в Черноморском регионе. Предусматриваются многосторонние учения, обмен информацией и заходы в порты акватории. Сотрудничество также предполагает предоставление своевременной информации НАТО о ситуации в Чёрном море.

В этом же контексте особое значение как для Анкары, так и Вашингтона может иметь строительство амбициозного судоходного канала «Стамбул», идея сооружения которого была озвучена премьер-министром Р.Т. Эрдоганом ещё в апреле 2011 г. Он призван соединить Мраморное море с Чёрным в обход Босфора, вопреки положениям конвенции Монтрё, ограничивающей прохождение судов нечерноморских стран, к которым относятся и США, через проливы Дарданеллы и Босфор и не позволяющей им находиться в Чёрном море свыше 21 дня. Реализация этого проекта позволит резко снизить транспортную нагрузку на Босфор. Вместе с тем становится очевидным и тот факт, что канал «Стамбул» может стать предлогом для стран НАТО в их стремлении проникнуть в Черноморский бассейн, что резко скажется на снижении влияния России в этом регионе.

Говоря о развитии сотрудничества Турции и США со странами Закавказья в рамках энергетических проектов, нельзя не сказать и о перспективах, связанных со строительством глубоководного порта Анаклия в Грузии на Черноморском побережье, имеющего большое стратегическое значение для Турции и США.

Согласно заявлению, сделанному 21 августа 2019 г. бывшим заместителем помощника госсекретаря США по европейским и евразийским делам Мэтью Брайза, «строительство порта Анаклия может оказать огромное влияние на пути интеграции Грузии с НАТО, так как он будет использоваться для транспортировки оборудования и военной техники в Афганистан, а также для проведения военных учений НАТО в Грузии. Порт Анаклия поможет подтянуть Грузию к Евросоюзу, расширив объём торговли через Чёрное море и турецкие проливы, что, в свою очередь, ослабит экономическое влияние Российской Федерации и её способность контролировать Грузию» [11].

В этом же контексте нельзя не сказать об огромном значении, которое имеют турецкие и американские инвестиции в экономику Азербайджана и Грузии. Как правило, они охватывают в основном энергетическую сферу, тем не менее развитие торгово-экономических и транспортно-коммуникационных отношений с Азербайджаном и Грузией также находится в сфере интересов деловой активности Анкары и Вашингтона. Таким образом, энергетическое сотрудничество Турции и США с этими странами предусматривает создание необходимых условий для транспортировки богатых природных ресурсов Каспийского моря на европейский рынок. Согласно выводам авторов доклада «Прослеживая Кавказский круг», изданного Брукингским институтом (США), «вовлечённость Вашингтона и его союзников в региональные дела невелика, и этот недостаток следует исправить» [12]. При этом его авторы рассматривают Турцию, наряду со странами ЕС и США, «как часть коллективного Запада» [12]. Такой вывод поддерживается и руководителем программы по изучению Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии Йосом Боонстра, являющимся автором доклада «Южнокавказский концерт: каждый играет на свой лад» [13], который рассматривает действия Анкары в Закавказье как «вклад в западное вовлечение» [13]. Похоже, что границы совместного сотрудничества будут со временем расширяться за счёт возрастающего интереса к нему со стороны других стран, поддерживающих такое стремление.

ОБЩНОСТЬ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ

В настоящее время Закавказье характеризуется дефицитом региональной интеграции, так как все три государства региона в целом придерживаются разных внешнеполитических ориентиров.

Грузия является самым последовательным союзником и партнёром США и НАТО. Внешнеполитический вектор этой страны характеризуется курсом на евроинтеграцию и сохранение отношений стратегического партнёрства с Западом. Отсюда – оказание ей Вашингтоном всесторонней помощи на пути к членству в НАТО, что нашло отражение в принятых решениях, а также в законопроектах, призванных и впредь способствовать усилению её интеграции с Западом. Альянс неустанно поддерживает политику Тбилиси, связанную с проведением дальнейших реформ для максимального приближения этой страны к стандартам НАТО, – синхронизация приоритетов и планировка ресурсов, а также строительство военно-технических центров.

В декларации, принятой на саммите НАТО, состоявшемся 11 июля 2018 г. в Брюсселе, заявлено о том, что отношения Грузии с альянсом обладают всеми практическими инструментами для подготовки её к окончательному членству, включая Комиссию НАТО – Грузия, «Ежегодную национальную программу» для Грузии (ANP) и «Существенный пакет НАТО – Грузия» (SNGP). Тем не менее, несмотря на принятое решение о членстве Тбилиси в НАТО на Бухарестском саммите альянса, состоявшемся 2–4 апреля 2008 г., Грузия продолжает всё ещё находиться на пороге НАТО.

В этом же контексте крайне интересным представляется и заявление министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу на дискуссионной сессии «Будущее НАТО» на Всемирном экономическом форуме в Давосе, состоявшемся 23 января 2020 г.: «Нас критикуют за относительно хорошие отношения с Россией как с соседом, однако наши западные друзья не соглашаются приглашать Грузию, потому что они не хотят провоцировать Россию. Тем не менее Грузия нуждается в нас, а нам требуется такой союзник, как Грузия. Поэтому Грузия должна стать членом НАТО» [14].

Таким образом, представляется, с учётом растущего в геометрической прогрессии значения Закавказья как для Турции, так и для самих США, Вашингтон может рассматривать Турцию – своего ключевого союзника по НАТО в регионе как часть важного геополитического проекта. При этом похоже, что роль Анкары будет заключаться в привязке стран региона к Западу и их вовлечении в сферу западного влияния всеми способами, включая такие радикальные меры, как ускорение их приёма в НАТО.

В настоящее время Азербайджан не стремится к присоединению к интеграционным проектам, как под эгидой Запада, так и самой России. В мае 2011 г. Баку вступил в «Движение неприсоединения», ключевой идеей которого является неучастие в военно-политических блоках [15]. Нейтральный статус Баку в значительной степени объясняется его стратегическим союзничеством с Турцией, представляющей южный фланг НАТО. Более того, стратегическое сотрудничество между этими двумя странами было подкреплено и заключением 16 августа 2010 г. Договора о стратегическом партнёрстве и взаимопомощи между Азербайджаном и Турцией [16]. Так, статья 2 этого документа гласит, что «если одна из сторон подвергнется вооружённой атаке или агрессии со стороны третьего государства или группы государств, то стороны окажут взаимную помощь с использованием всех возможностей» [16]. Статья 3 предусматривает «тесное сотрудничество в оборонной и военно-технической политике» [16]. Всё это подтверждает серьёзность намерений обеих стран на пути максимального укрепления сотрудничества между ними. Договор также предусматривает «совместные действия по устранению угроз и вызовов национальной безопасности» [16].

В то же время сегодня Азербайджан активно осуществляет военно-техническое сотрудничество и с альянсом – поддерживает операции НАТО в Афганистане, активно участвует в Северной сети поставок и противостоит транснациональным угрозам. Сотрудничество НАТО с Азербайджаном охватывает оборонную сферу, строительство и укрепление национальной армии путём проведения реформ, нацеленных на подведение вооружённых сил к натовским стандартам. Оно также осуществляется и в рамках программы Индивидуального плана действий партнёрства (IPAP) и Процесса планирования и анализа (PARP). Похоже, что сотрудничество Азербайджана с НАТО, набирающее обороты за последние несколько лет, усилит потенциал возможностей альянса в этой стране и создаст основу для выстраивания более тесных и взаимовыгодных отношений Азербайджана с США и НАТО.

Со своей стороны Турция также принимает активное участие в развитии сотрудничества в военно-политической и экономической сфере и с Грузией, и с Азербайджаном. Анкара успешно осуществляет процесс формирования армий обеих стран. Военные учебные заведения Турции за последние несколько лет подготовили десятки тысяч офицеров Национальной армии Азербайджана, а турецкие военные внесли значительный вклад в реструктуризацию грузинской армии и пограничных войск. С помощью Анкары был восстановлен и оснащён современным оборудованием аэродром в Марнеули (Грузия).

Из всех стран Закавказья Армения – единственная страна в регионе, являющаяся стратегическим союзником России в Закавказье. Армения – член Евразийского экономического союза (ЕАЭС), а также государство – член Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), имеющего на своей территории российскую военную базу – Гюмри.

Тем не менее, за последние несколько лет Ереван начал всё активнее склоняться в сторону Запада, реализуя свой внешнеполитический курс, что не совсем согласуется с заявленным им принципом комплементаризма. Основная причина, заключающаяся в наметившемся крене Еревана в сторону Запада, обусловлена, в первую очередь, желанием разблокировать армяно-турецкую границу, что должно положить конец региональной изоляции Армении и обеспечить ей долгожданный выход в Европу, превратив, таким образом, в полноценное транзитное государство.

Такое желание Еревана коррелируется и с интересами Вашингтона на армянском направлении, поэтому США будут всячески его поддерживать, используя любые способы для реализации этой цели. Несмотря на союзнические отношения с Россией, в настоящее время Ереван участвует в программе «Партнёрство ради мира» (ПРМ) (Partnership for Peace) в рамках ежегодной Программы индивидуального партнёрства (Annual Individual Partnership Programme). В рамках программы ПРМ и Совета евроатлантического партнёрства (СЕАП) Армения сотрудничает и с другими странами – партнёрами альянса, а также участвует в Процессе планирования и анализа (ПРА) (Planning and Review Process), что способствует развитию её отдельных военных формирований во взаимодействии с силами НАТО. При этом ПРА занимает центральное место в сотрудничестве Армении с альянсом.

Как и в случае с двумя другими странами региона – Грузией и Азербайджаном, партнёрство Армении с НАТО нацелено на достижение оперативной совместимости вооружённых сил республики со странами альянса. Обе стороны активно проводят консультации по вопросам, связанным с реформированием системы военного образования в Армении. В этой связи следует также отметить, что Армения внесла важный вклад в осуществляемую в Афганистане миссию НАТО – Международные силы содействия безопасности (ISAF) в 2004 г., а с февраля 2010 г. стала участвовать и в миротворческой миссии альянса в Косово «Силы для Косово» (KFOR).

При таком положении дел не исключено, что НАТО на примере опыта Грузии, может утвердить пакет «усиленного сотрудничества» с Арменией, предусматривающий оказание всемерной поддержки на пути получения ею членства в альянсе. Это может перевести отношения обеих сторон на новый уровень. К тому же в настоящее время у Вашингтона накопился солидный опыт взаимодействия с различными странами на политической или военной основе без членства этих стран в НАТО.

Вот почему следующим этапом политики Вашингтона в отношении Еревана на пути его сближении с альянсом может стать усиление натовского сегмента, что, на взгляд вашингтонских стратегов, должно будет осуществляться вместе с поддержкой со стороны США на всех уровнях – как в области проведения военных реформ, так и в социальной сфере.

Таким образом, в настоящее время Вашингтон стал придавать большее значение развитию военно-политических отношений с Арменией в контексте не только двусторонних отношений, но и отношений Еревана с НАТО.

Отнюдь не случайно, что, согласно заявлению недавно покинувшего Армению посла США в этой стране Ричарда Миллза, «Вашингтон хотел бы наделить Ереван инструментами, позволяющими ему принимать суверенные решения и быть уверенным, что Армения не подвергнется давлению со стороны других стран с целью следования тому пути, по которому она идти не желает» [17].

Похоже, что Североатлантический альянс будет использовать все возможные механизмы, способные укрепить оборонную мощь всех стран Закавказья, чтобы «противостоять агрессии со стороны России».

В настоящее время Армения уже получила ряд предложений от США, касающихся поставок современного вооружения для укрепления её обороны, а также неплохие инвестиции в экономику страны, что может обеспечить ей выход во внешний мир. Надежды Вашингтона связаны с тем, что в случае положительной реакции Еревана на предложения со стороны США, особенно относительно инвестиционной сферы (инвестиционное производство и инвестиционная инфраструктура), это может дать старт новому этапу отношений между обеими странами, что в какой-то степени будет определять политику администрации Д. Трампа в отношении Еревана.

Таким образом, в настоящее время помощь США и Турции призвана способствовать реформам в области обороны и военной модернизации стран Закавказья, а также расширению возможностей этих стран действовать сообща с силами США и НАТО.

УРЕГУЛИРОВАНИЕ КОНФЛИКТОВ

Ключевой проблемой на пути дальнейшего развития региона Закавказья является наличие здесь этно-территориальных конфликтов, без урегулирования которых безопасность маршрутов транспортировки энергоресурсов Каспия (что не в последнюю очередь влияет на обеспечение региональной стабильности) становится невозможной. Наличие двух замороженных конфликтов – грузино-абхазского и грузино-южноосетинского – позволяет Тбилиси сохранять статус-кво, тем не менее нагорнокарабахский конфликт между Азербайджаном и Арменией всё ещё содержит военный потенциал.

Рассчитывая на решение нагорнокарабахского конфликта в качестве необходимого условия как для обеспечения безопасности маршрутов транспортировки энергоресурсов Каспия, так и для укрепления региональной стабильности, Анкара и ранее при посреднической миссии США пыталась нормализовать армяно-турецкие отношения – первый этап на пути его урегулирования.

Тем не менее, попытки, направленные на нормализацию армяно-турецких отношений, не увенчались успехом. Основная причина этого заключалась в категорическом отказе Баку рассматривать урегулирование нагорнокарабахского конфликта и нормализацию армяно-турецких отношений по отдельности. Это поставило под угрозу стратегическое союзничество Анкары и Баку, и Анкаре пришлось умерить свой пыл под давлением президента И. Алиева и азербайджанского лобби в турецком парламенте и дать задний ход. Всё это резко осложнило процесс переговоров по урегулированию конфликта [Гегелашвили Н.А., Модникова И.В., 2016]. В результате Турции пришлось заморозить Цюрихские протоколы [18] до наступления лучших времён, выдвинув условия, согласно которым границы с Арменией откроются лишь после того, как Ереван приступит к освобождению оккупированных азербайджанских территорий.

Таким образом, с учётом важности проблемы урегулирования нагорнокарабахского конфликта для Армении, политика Вашингтона в отношении этой страны будет сосредоточена, главным образом, на нормализации турецко-армянских отношений и на открытии армяно-турецкой границы. Ведь решение этой проблемы имеет стратегическое значение для Вашингтона, особенно в условиях не столь далёкой перспективы, связанной с возможным обострением американо-иранских отношений. Это также может ускорить процесс урегулирования конфликта, равно как и способствовать развитию сотрудничества не только Еревана и Баку, но и с Анкарой, что должно снять сухопутную блокаду со стороны Турции и Азербайджана, в которой оказалась Армения в ходе этого конфликта. К тому же стремление Еревана выйти в «открытый» мир вынуждает его развивать внешнеполитический вектор в западном направлении, что отвечает интересам как самой Армении, так и США.

Намерение США, связанное с форсированием процесса урегулирования конфликта, нашло выражение и в заявлении, сделанном бывшим послом США в Армении Ричардом Миллсом, о том, что «статус-кво является неприемлемым и не может продолжаться вечно» и что «любое урегулирование карабахского конфликта потребует возвращения части оккупированных территорий, хотя такие события, как апрельская война 2016 г., делают это ещё более затруднительным для армянского народа» [19].

Помимо этого, ряд резолюций, инициированных Конгрессом США 115-го созыва – Резолюция 573 [20], призывающая администрацию Д. Трампа к выстраиванию более справедливых и долгосрочных армяно-турецких отношений, а также Резолюция 190 [21] Конгресса 116-го созыва, выражающая поддержку развитию отношений между США и Республикой Арцах (так после референдума 2017 г. называется Нагорно-Карабахская Республика) – подтверждают намерение Вашингтона изменить ситуацию в зоне конфликта и стать его главным модератором.

Отсюда налицо неприкрытое желание Вашингтона усилить свою посредническую деятельность, связанную с урегулированием нагорнокарабахского конфликта, и заняться решением этой проблемы самостоятельно в рамках реализации своей политики в регионе.

Таким образом, подход США к Армении может сильно трансформироваться на пути обновления американской политики в Закавказье. Вместе с тем, «если Соединённым Штатам в их намерении активизировать политику вовлечения в Закавказье не удастся максимально приблизиться к остальным государствам региона – к Азербайджану и Армении, Вашингтон с учётом наметившейся тенденции формирования разного рода альянсов (соглашений) на двусторонней основе может обеспечить себе выгодные позиции у самого последовательного стратегического союзника региона – Грузии, что подтверждается обоюдным стремлением двух стран к максимальному сближению друг с другом» [Гегелашвили Н.А., 2019]. Такое положение дел отвечает и интересам Турции, которая, являясь ключевым игроком в регионе Закавказья, может поддерживать изменение внешнеполитического вектора Еревана в западном направлении. Эта ситуация способна привести к изменению всей конфигурации Закавказья, что недопустимо для сохранения и продвижения стратегических интересов России в этом регионе с учётом того факта, что Армения имеет большое значение для Москвы как для сохранения стратегических интересов РФ на Кавказе, так и в контексте «иранской проблемы» [Гегелашвили Н.А., 2019].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведённого анализа можно сделать вывод, что в настоящее время, несмотря на сильно осложнившиеся за последние несколько лет отношения между Турцией и США, проводившими проактивную политику в странах Закавказья, интересы обеих стран в регионе совпадают по целому ряду как геополитических, так и экономических/энергетических вопросов. Характерно, что эти интересы совпадают и с интересами стран Закавказья, в частности Азербайджана – стратегического союзника Турции в регионе, и Грузии – самого последовательного союзника и партнёра США и НАТО в регионе. При этом все три страны Закавказья характеризуются дефицитом региональной интеграции, прежде всего в силу разносторонности их внешнеполитического курса.

Тем не менее, в настоящее время как Азербайджан, так и Армения активно развивают сотрудничество с Западом, и прежде всего с США, что может способствовать расширению диапазона возможностей как самих этих стран, так и Запада в целом. Это станет ещё одним, дополнительным стимулом для установления более тесных отношений с Анкарой и Вашингтоном, что диктуется соображениями взаимной выгоды.

Таким образом, представляется что с учётом значения, которое имеет регион Закавказья как для Турции, так и для США, есть вероятность, что Вашингтон может рассматривать Турцию – своего ключевого союзника по НАТО в регионе – как часть важного геополитического проекта. При таком положении дел роль Анкары будет заключаться в привязке стран этого региона к Западу и их вовлечении в сферу западного влияния, включая такие радикальные меры, как ускорение их приёма в НАТО.