Кто как бережет память о своих статьях: кто в обычно принятом сейчас «электронном» виде, кто в рукописном, в архиве своем, по старинке. А я уже как полвека по установившейся привычке храню те номера журнала «Азия и Африка сегодня», где опубликованы мои работы. С 1964 года.

В 2019 г. исполнилось 55 лет моего сотрудничества с любимым изданием. Оно оперативно и многократно – от политики и экономики до самых последних «новостей культуры» огромного региона, – всегда удовлетворяло читателя, заинтересованного в современном знании о странах Востока в самом широком смысле: о событиях и явлениях общественно-политической и культурной жизни народов кому-то абсолютно неведомого мира, но без которого и вся окружающая нас жизнь может показаться не вполне целостной и понятной.

Как давний член редколлегии журнала я не только им горжусь, но и стараюсь привлечь к нему внимание своих коллег, аспирантов и даже «маститых» ученых, привыкших к исследованию менее «оперативному», менее «актуальному». Но в этом и изюминка журнала – не быть похожим на ежедневную газету, сообщающую хронику событий, но, не отстав от быстротекущего времени, «охватить» важные моменты современности, проанализировать и оставить необходимый след для тех, кто будет в дальнейшем изучать в <em>полном объеме </em>историю нашей с вами Современности…

…Как-то не сразу я поняла первое предложение, поступившее из журнала в те далекие уже годы (сразу после окончания романо-германского отделения филфака МГУ с дипломной работой о Сент-Экзюпери), когда работала с мужем, корреспондентом «Правды» в Алжире, написать «что-нибудь» о литературе стран Магриба – включая и Марокко, где мы уже успели поработать с начала 1960-х, и Тунис, куда наведывались довольно систематически.

Считая себя (по образованию) литературоведом-западником, я не сразу решилась осмыслить то, что само «плыло в руки», ведь освободившиеся от французского колониализма страны Магриба активно осваивали не только новую, независимую жизнь, но и те, оставшиеся в качестве неплохого колониального наследия, новые формы культуры и литературы. В частности, те, что уже мало общего имели со старой арабской художественной традицией и стали, используя и французский язык, и западные «модели» творчества, методы и жанры, рассказывать <em>о себе сами</em>: о своих проблемах, о своих задачах, о том, что означают Свобода, Независимость, Прогресс в их собственном понимании. Хотя и делали это с помощью «винтовки, выхваченной из рук врага» – колонизатора, его языка, как сказал один из основоположников алжирской современной прозы Катеб Ясин. Поэтов, драматургов, писателей-романистов, новеллистов, эссеистов, публицистов было уже немало, ведь собственно национальные, нового современного типа литераторы Магриба стали формироваться еще в недрах колониализма. (Как жаль, что многих уже – классиков! – нет с нами: ни М.Диба, ни М.Маммери, ни Др.Шрайби, ни Ассии Джебар).

В Алжире уже в 1964 г. работал Союз писателей. Многие литераторы были нашими друзьями, дарили свои книги, сборники стихов, пьес. В нашем доме, где был корпункт «Правды», бывали и Мулуд Маммери, и Малек Хаддад, и Катеб Ясин, и Башир Хадж Али, и Жан Сенак, и Юсеф Себти, и многие другие (только М.Диб не был – уже с 1959 г. он жил во Франции, его туда выслали французы).

Да и в Марокко я уже собрала немалую библиотеку знаменитых тогда книг Дриса Шрайби, Ахмеда Сефрауйи и других марокканцев – прозаиков и поэтов, которых охотно издавали французские издательства, потому что о Марокко раньше знали только по книгам писателей-французов…

В Тунисе тоже сложился круг знакомых писателей, а в библиотеке Жана Фонтэна в Медине всегда можно было почитать «что-то новенькое» из Альбера Мемми. В общем, я согласилась на предложение Владимира Федоровича Ли, заехавшего в командировку в Алжир и к нам в гости, и попробовала сделать свой первый очерк о том, что такое «сегодня» франкоязычная литература в странах Магриба…

С тех пор и не прекращала своих занятий, расширяя круг «своих» писателей-магрибинцев, которые были чрезвычайно удивлены и рады, что их творчество будет известно и в России.

Нас было немного в научной среде, выпускников МГУ, которые стали «самодеятельными» африканистами – по призванию, скорее, чем по образованию. Но мы сделали немало: и Г.Я.Джугашвили, написав свою работу в 1974 г. «Алжирский франкоязычный роман», и И.Д.Никифорова, защитив докторскую по «Африканскому роману» в целом (1978 г.), и Е.А.Ряузова, много писавшая о португалоязычном романе в Африке (их больше нет с нами), и работающая на ниве франкоязычного романа Тропической Африки Н.Д.Ляховская.

У нас было немало учеников – и в Москве, и в Симферопольском университете, и в Алмаатинском, а потом и в Ярославле. Некоторые продолжают работать. Но литературоведение – современное – требует постоянного получения свежих источников, интервью, связей с издательствами, работы в крупных национальных научных центрах, библиотеках и пр. Это – дело нелегкое. А в нашей науке, переживающей не самый легкий период своей реформации, – и просто, порой, невозможное.

У меня несколько десятков журналов «Азии и Африки» с моими статьями о творчестве современных алжирцев, марокканцев, тунисцев, с рецензиями на их новые книги, с анализом всех новых проблем современной магрибинской литературы. Иных уж нет теперь. Другие живут в эмиграции. Но еще пишет в Алжире и продолжает писать, не боясь ничего, отважный Рашид Буджедра (испытав жуткие угрозы исламистов в Алжире в годы гражданской войны 90-х гг. ХХ в.), переехав в Алжир; и знаменитый теперь Ясмина Хадра (в 1990-е я познакомилась с ним в Париже, где он заведовал Алжирским культурным центром, оставив свою военную службу); создает свои новые, почти «пророческие» книги и Буалем Сансаль.

Много и плодотворно пишут магрибинские женщины – и алжирки, и марокканки, и туниски, продолжая дело своих великих предшественниц – Маргариты Таос Амруш, Ассии Джебар, Джемилы Дебеш. Обо всех написано, коротко ли или пространно – это неважно, главное, что журнал всегда вовремя реагировал и правильно, «прицельно» отмечал особенности творчества тех, кто, несмотря на все тяжелые, а порой и болезненные противоречия добившихся независимого развития магрибинских обществ, даже уехав в эмиграцию, даже рискуя жизнью (как алжирка Малика Моккедем, например, или Джюра), продолжали сообщать миру <em>правду </em>о своих странах.

Когда-то Стендаль сказал, что «…литература – это зеркало, стоящее на дороге жизни». Слушать ее «пульс», знать о том, что художественное сознание писателей как часть сознания общественного, запечатлевая мир метафорически или реалистически, явления его <em>типизирует</em>, ищет вектор соответствия изображенного национальной реальности, – это и сегодня значит не меньше, чем прислушиваться только к биению мысли политологов, философов, прогнозистов, экономистов, социологов. Все вместе – они и писатели – создают картину жизни Азии и Африки <em>сегодня</em>.

…Перечитала мемуары Олега Ивановича Тетерина¹, нашего строгого редактора, журналиста. Села за фортепиано (когда-то я училась, как и он, музыке); под пальцы попали ноты старого танго. А вместе с ним и слова о том, что «хранят так много дорогого чуть пожелтевшие листы» нашей с Вами, Читатель, стремительно улетающей вдаль Истории…