В январе 2017 г., через год после вступления президента Д. Трампа в должность, администрация Белого дома выпустила новую Стратегию национальной безопасности, которая, наконец, определила краткосрочные и долгосрочные планы США, в том числе в отношении союзников и других ведущих стран мира.

Согласно документу, представленному в Никсоновском центре¹ в Вашингтоне, Д. Трамп и его единомышленники демонстрируют приверженность реалистическому подходу, особо выделяя отказ от ошибочной и хаотичной внешней политики Б. Обамы. Реализм был доминирующей теоретической традицией в период холодной войны. Этот подход даёт чёткое определение таким понятиям, как «война», «союзники», «империализм», «преграды для сотрудничества», и другим международным реалиям. Кроме того, подчёркивается, что центральный элемент реализма – соперничество – был и остаётся главной чертой советско-американских отношений.

Уже при Д. Трампе на передний план выдвигается тезис о том, что внешняя политика США со странами мира должна выстраиваться прежде всего в соответствии с американскими национальными интересами, а также общими союзническими целями, солидарно сформулированными с партнёрами, а не быть продиктованной высокими идеологическими принципами и абстрактными гуманитарными соображениями.

При этом национальные интересы США должны продвигаться и защищаться посредством силы и экономической мощи. Президент США склоняется одновременно ещё и к диалогу, но с позиции силы, например, с ревизионистскими странами, которые «хотят создать мир, не соответствующий американским интересам и ценностям». Именно в эту категорию включены Россия и Китай, учитывая, что ранее Соединённые Штаты пытались выстроить с ними «лояльные партнёрские отношения». В Стратегии Д. Трампа также указывается, что Россия и Китай «представляют вызов могуществу, влиянию и интересам Америки и пытаются подорвать её безопасность и процветание». Президент также добавил, что «Россия и Китай стремятся изменить мировой статус-кво» и подчеркнул, что «обе страны полны решимости сделать экономические системы стран мира менее свободными и менее справедливыми»².

В Стратегии указывается, что Москва несёт ответственность за «военное вмешательство в Украине и Грузии», а Пекин – за «агрессию в Южно-Китайском море». Кроме того, Поднебесная стремится утвердить свои стратегические интересы в Европе путём использования недобросовестной торговой практики, вложения финансовых средств в ключевую промышленность и инфраструктуру ЕС. Китай рассматривается как стратегический конкурент США, хотя существуют и возможные сферы взаимовыгодного сотрудничества³.

Однако всё возрастающая мощь китайской экономики, масштабные вложения Китая в ключевую промышленность США и ЕС даёт ему возможность проводить независимую и суверенную внешнюю политику⁴.

Кроме того, ядерный потенциал Китая за последние годы значительно вырос и стал приближаться по количественным и качественным показателям к США и Российской Федерации. Хотя высокотехнологичная индустрия в Китае несравнимо меньше по размерам чем в России и США, общий экономический потенциал и неограниченные человеческие ресурсы позволяют КНР занимать лидирующие позиции на мировой арене и оказывать на них влияние.

Такое положение вещей не может устраивать Соединённые Штаты, которые стремятся установить и сохранить повсеместную гегемонию, прежде всего, военно-политическую. Американцам не нравится усиливающаяся мощь и суверенная политика Китая⁵. По их мнению, нахождение Коммунистической партии во главе КНР не способствует созданию атмосферы дружбы народов и искренних двусторонних отношений между странами, а только «обостряет» противоречия и осложняет их взаимодействие. К тому же США стремятся вернуть позиции экономического лидерства на рынках стран АСЕАН, которые прочно занял Китай [Лексютина Я, 2012]. Это также проблема, которая «подрывает» отношения США и Китая.

Что касается России, то в Национальной оборонной стратегии США она входит в пятёрку угроз (помимо КНР), а в Стратегии национальной обороны обозначена как «глобальная угроза»⁶. По сути, речь идёт о новой холодной войне между Россией и США с НАТО. По словам Мэтью Рожански, директора Института имени Дж. Кеннана Международного научного центра имени Вудро Вильсона (The Kennan Institute), «это конфликт, и здесь не должно быть никаких сомнений» [Рожански М, 2016]. Развёртывание сил и расширение НАТО вблизи российских границ ведёт только к эскалации напряжённости и обострению ситуации.

Между США и Россией обычные каналы связи остаются замороженными. То же самое происходит по каналам Россия – НАТО. В альянсе постоянно заявляют о необходимости продолжать диалог с Россией, который, однако, не становится конструктивным. Более того, министр иностранных дел России С. Лавров заявил, что «ядерному разоружению препятствует и сохранение американского нестратегического ядерного оружия в Европе», и дестабилизирующая практика «совместных ядерных миссий». В рамках этих миссий неядерные члены НАТО участвуют (с грубым нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия) в планировании применения американских нестратегических ядерных боеприпасов и привлекаются к освоению соответствующих навыков. «Всем должно быть понятно, что тем самым военные США готовят вооружённые силы стран Европы к применению тактического ядерного оружия против России»⁷. США даже выделили бомбардировщики холодной войны В-52 для отработки соответствующих учений НАТО у границ России.

Для смягчения ситуации Москве и другим европейским столицам следовало бы развивать сотрудничество без привлечения США. Но в настоящее время истеблишмент Соединённых Штатов принимает все меры, чтобы отношения ЕС, и НАТО с Россией только ухудшались, а их общие интересы сталкивались и не имели общего знаменателя.

Военная доктрина США и НАТО сейчас является скорее оборонительной, прежде всего, от России и от международных террористических групп. Наступательной и интервенционистской она была после 11 сентября 2001 г., последующих войн в Афганистане, Ливии и участия отдельных стран альянса в военных операциях в Ираке и Сирии.

Что касается рассмотрения вопроса возможной «горячей войны» между условно консолидированной армией России и Китая*,с одной стороны, и ВС США и европейских стран – членов НАТО, с другой, то на эту тему в западноевропейской прессе интересно выделить статью Роберта Фарли – известного военного эксперта и доцента Школы дипломатии и международной торговли имени Паттерсона при Университете Кентукки. Автор попытался дать анализ международной обстановки и возможного конфликта следующей конфигурации: США и НАТО, России и Китая [не очень поняла, нужно: это, это и это в именительном падеже]. Он пишет, что США и сегодня способны с успехом проводить одновременно две войны либо сделать так, что Россия и КНР не смогут рассчитывать на победу в вероятном столкновении. Это подкрепляется двумя доказательствами. Первое: США обладают самой эффективной и мощной армией в мире. Второе: США руководят НАТО. При этом американским генералам легче конфликтовать сразу с двумя странами, так как у каждой из них имеются свои национальные проблемы, что позволит Соединённым Штатам оптимально распределить вооружённые силы и иные средства борьбы⁸.

Однако военные действия США на двух фронтах могут принести победу скорее над малыми государствами, например, над Ираном и КНДР. Развязывание же крупномасштабных столкновений с Россией и Китаем создаёт иную ситуацию, которая может угрожать перерастанием конфликта в мировую войну. В таких условиях США придётся вести войну на два фронта, защищая своих союзников в Восточной Европе от России, а в Азии, в том числе Юго-Восточной, от НОАК – вооружённых сил КНР, наступающих в сторону Южной Кореи, Японии, и других стран региона. В итоге столкновение может перерасти в непредсказуемый конфликт⁹.

Союзнические отношения США в Европе сильно отличаются от диалога со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Учитывая политическую обстановку в Евроатлантическом регионе и озадаченность будущим отдельных союзников, у США есть единственный повод для войны с Россией: сохранение и безопасность союзников и партнёров по Североатлантическому альянсу.

В случае вступления США в военные действия, им будут содействовать страны НАТО: Германия, Франция, Польша и Великобритания. В большинстве обычных сценариев европейские члены альянса даже сами по себе способны дать НАТО в целом заметное преимущество перед российскими вооружёнными силами. Так, Россия могла бы занять территорию Прибалтики, но тогда ей пришлось бы подвергнуться массированным ударам с воздуха, из-за чего, вероятно, длительное удержание захваченных территорий стало бы невозможным. В таком контексте военно-воздушные силы и морская авиация Соединённых Штатов будут играть роль средства поддержки и координации, позволяющего НАТО получить требуемое преимущество перед противником. Ядерные силы США, в свою очередь, станут инструментом, необходимым в случае применения противником тактического или стратегического ядерного оружия.

Но в целом США не готовы к крупномасштабной войне с региональными державами, которые обладают ядерной триадой. Даже такие меры, как усиление ПВО/ПРО, которые специально направлены на отражение возможной ракетной угрозы со стороны России, например, сухопутный вариант противоракетного комплекса "Иджис" (Aegis Ashore) в Европе, создание систем ПРО в восточноевропейских странах и космических наступательных систем не смогут остановить российские межконтинентальные баллистические ракеты и новые крылатые ракеты с ядерной силовой установкой.

Генералитет США соглашается с тем, что при прямом боевом столкновении одинаковых подразделений армий США и НАТО с РФ и КНР, с высокой долей вероятности победят российская и китайская армии. Это связано с тем, что американские вооружённые силы дислоцируются по всему миру небольшими соединениями, такое расположение делает их уязвимыми. Кроме того, в последние десятилетия они участвовали в основном в военных операциях на Ближнем Востоке и в полицейских операциях против слабо организованных террористов, которые не имели современного передового оружия и информационной поддержки. Опыта тотальной войны или «классического» противостояния с крупными странами с их значительными людскими и материальными ресурсами у США и НАТО сегодня нет. К тому же в армии США много наёмников, которые пришли в неё только из-за возможности получить американское гражданство, и интересы защиты страны им, по большому счёту, чужды.

Обстоятельное же сравнение военных потенциалов показывает, что Китай выигрывает в основном в количественном отношении, т.е. в размере армии, а Россия в качественном, т.е. в уровне стратегических ядерных вооружений (хотя и величину российского ядерного арсенала также нельзя не брать в расчёт). США и НАТО по остальным показателям, в том числе по военно-морскому флоту, авиации, общей численности техники и вооружений имеют ощутимый перевес. В частности, ВМС США активно действуют в районах Мирового океана, которые стратеги военно-морского министерства называют «передовыми». Именно такой подход к дислокации военного флота позволит США обеспечить безопасность и своевременно реагировать на все угрозы¹⁰ [Иванов В., 2015]. Успех в гипотетической войне зависит от грамотного использования своих преимуществ каждой из сторон конфликта.

Только консолидированная сила союза Москвы и Пекина может остановить большую войну с Западом. Стратегическое партнёрство в военно-политической сфере и общая вера двух стран в правильность избранного пути построения мультицентричного мира сведут на нет попытки Брюсселя, Лондона и Вашингтона развязать большие региональные войны с вполне вероятной перспективой перерастания в войну мировую.

Кроме того, прежде чем всерьёз строить агрессивно-наступательные планы против России, Китая и лояльных к ним стран, Соединённым Штатам необходимо разрешить ряд проблем:

• уменьшение рисков и угроз для Японии, которая представляет собой одного из главных военных союзников США в АТР. Политический союз с Японией является одной из главных глобальных целей Америки [Brzezinski Zb., 1997]. В случае войны, Япония примет на себя один из первых ударов армии КНР. Тогда Соединённым Штатам будет необходимо защитить своего союзника всеми средствами, поскольку военные силы Японии крайне ограничены;
• снижение напряжённости в отношениях США и их союзников с Р. Эрдоганом, президентом страны – члена НАТО с самой большой армией в альянсе. Разногласия с Турцией усиливаются в связи с ужесточением авторитарного стиля правления нынешнего турецкого правителя, его попытками действовать против курдов, которых поддерживают США;
• усиление позиций дружественно настроенных по отношению к России политиков в Европе (например, Сара Вагенкнехт в Германии и Мари Ле Пен во Франции);
• по сути, дружественное отношение к России стран НАТО: Греции, Италии, Венгрии и других европейских государств, которые постепенно выходят из орбиты влияния США;
• сирийские победы России и расширение её влияния на ближневосточные страны. В таких условиях США теряют рычаги давления в регионе, не могут обеспечить безопасность Израилю, нарушается их контроль над ситуацией в Ираке, Афганистане, что влечёт проблемы с поставками нефтепродуктов, росту наркоторговли и т.д.

В силу вышеуказанных и многих других фактов можно с уверенностью констатировать, что в данный момент наметилось сотрудничество России и Китая, как стратегических союзников против США и ведущих стран НАТО. Соединённые Штаты серьёзно децентрализовали свои вооружённые силы по всему, что постепенно ослабляет их позиции в установлении безопасности и мира, а также их доминирование в регионах. Ослабляются и три основополагающих фактора американской цивилизации – либерализм, демократия, империя [Согрин В.В., 2015].

Мир идёт в сторону мультицентричности, и началом отсчёта этого пути можно считать слова В. Путина о том, что «время вседозволенности для США закончилось»¹¹. США и их союзники оказались в плену собственных домыслов и абсолютной веры в свою исключительность. Особенно это проявилось после распада СССР и Организации Варшавского договора, которые сдерживали стремление США к мировому господству. Евро-американская элита посчитала, что наступил «конец истории» [Фукуяма Ф., 1990: 85]. Но история продолжилась и при этом оказалась не однополюсной усилиями России и Китая, которые по естественным причинам стали препятствием и даже угрозой для Соединённых Штатов и ведущих стран Европы в выстраивании их политики.

Оппоненты коллективного Запада научились эффективно действовать невоенными средствами воздействия, балансируя на грани нарушения международного права. Поэтому цели сдерживания делают военно-политическую доктрину евроатлантических государств агрессивнее и жёстче. Такой ход развития событий требует от истеблишмента серьёзных кадровых перестановок. Снятие с должности Р. Тиллерсона и назначение М. Помпео в качестве нового государственного секретаря США яркий тому пример.

Все провокационные приготовления и Соединённых Штатов, и Североатлантического альянса к «холодной войне 2.0» или вероятной горячей войне и возвращению в моноцентричный мир должны находить соответствующий адекватный и мирный ответ у российско-китайской стороны. К сожалению, выяснение отношений сегодня между США и Китаем могут не закончиться только торговыми претензиями, а с Россией – введением санкций. На передний план выходит новая стратегия США, названная «когнитивным наступлением», которая подразумевает давление на страну военными, политическими, дипломатическими, экономическими, кибермерами и дезинформацией [Хубиев Р., 2018]. Именно с этими вызовами, исходящими от американской стороны, придётся столкнуться России и Китаю в ближайшем будущем.